Большая советсткая энциклопедия Классификация языков

Классификация языков

Классификация языков, 1) генетическая К. я. — по признаку родства, т. е. общего происхождения (см. Генеалогическая классификация языков). Родство каких-либо языков признаётся доказанным, если обнаружено общее происхождение значительной части морфем этих языков, всех грамматических аффиксов (если они есть) и многих корней (в т. ч. в тех частях лексики, которые обычно отличаются особой устойчивостью: местоимения, названия некоторых частей тела, слова со значением "вода", "огонь", "солнце", "быть", "дать", "есть", "пить" и пр.). Общее же происхождение корней и аффиксов подтверждается наличием в них регулярных межъязыковых фонетических соответствий. Если создана сравнительно-историческая фонетика, позволяющая приближенно реконструировать корни языка-предка и проследить (по строгим правилам) их превращение в корни языков-потомков, родство последних установлено. В этом смысле бесспорно следующих семей языков в Старом Свете: индоевропейской, уральской (с финно-угорской и самодийской ветвями), тюркской, монгольской, тунгусо-маньчжурской, дравидийской, картвельской, семито-хамитской (афразийской). В 60-е гг. 20 в. предпринята попытка строгого доказательства древнего родства между указанными 8 семьями языков, объединяющимися в ностратическую (борейскую) языковую семью: удалось построить сравнительную фонетику этих языков, проследив регулярные фонетические соответствия более чем в 600 корнях и аффиксах. Есть основания предполагать ностратическое происхождение также юкагирского языка (возможно, принадлежащего к уральским), чукотско-камчатских, нивхского, корейского, японского, может быть эскимосо-алеутских, возможно, также эламского и этрусского. Неясно положение абхазо-адыгейской и нахско-дагестанской семей языков Кавказа: многие лингвисты объединяют их вместе с картвельскими в иберийско-кавказскую языковую семью, однако существование последней еще не доказано (то есть не установлены регулярные звукосоответствия, обнаружено мало общекавказских корней). Спорным остаётся генетическое положение хуррито-урартской семьи языков, которую одни лингвисты связывают с ностратическими языками, другие — с нахско-дагестанскими. Часть исследователей придерживается мнения о существовании алтайской семьи языков, объединяющей тюркские, монгольские, тунгусо-маньчжурские, а по мнению многих, — также корейский и японский языки. Хотя наличие множества общих корней и регулярных соответствий в этих языках неоспоримо, для окончательного определения характера отношений между алтайскими языками остается выяснить, достаточно ли велико то количество общеалтайских корней и аффиксов, межъязыковые совпадения в которых необъяснимы ни заимствованием, ни общим ностратическим родством. Важнейшие языковые семьи Южной и Юго-Восточной Азии: австроазиатская, таи-кадайская, мяо-яо, австронезийская (малайско-полинезийская) — некоторыми лингвистами объединяются в гипотетическую семью австрических языков. Среди языков Евразии вне названных гипотетических группировок остаются китайско-тибетская семья языков, енисейская, андаманская семьи, изолированные языки: баскский, бурушаски, айнский и некоторые языки древности: шумерский, касситский, хаттский и др. На востоке Индонезии существует изолированная северно-хальмахерская языковая семья. Среди неавстронезийских языков Новой Гвинеи и соседних островов (собирательно именуемых папуасскими) выделяются, по новейшим данным, 13 языковых семей и, кроме того, много изолированных языков. Особую семью языков составляют австралийские. Неизвестна генетическая принадлежность почти не изученных вымерших тасманийских языков. Все многочисленные языковые группы Африки (кроме семито-хамитских) американский лингвист Дж. Гринберг объединил в 3 гипотетические семьи: нигеро-кордофанскую (включающую языки банту), нило-сахарскую и койсанскую. Однако объединение в эти семьи, аргументированное лексическими параллелями, до установления регулярных звукосоответствий остается лишь правдоподобной рабочей гипотезой. О классификации языков Америки см. Индейские языки.

2) Типологическая К. я. (см. также Морфологическая классификация языков) возникла на основании данных морфологии независимо от генетической или пространственной близости, опираясь исключительно на свойства языковой структуры. Типологическая К. я. стремится охватить материал всех языков мира, отразить их сходства и различия и при этом выявить возможные языковые типы и специфику каждого языка или группы типологически сходных языков. Современная типологическая К. я. опирается на данные не только морфологии, но и фонологии, синтаксиса, семантики. Основанием для включения языка в типологическую К. я. является тип языка, то есть характеристика основополагающих свойств его структуры. Однако тип не реализуется в языке абсолютно; реально в каждом языке представлено несколько типов, то есть каждый язык политипологичен. Поэтому уместно говорить, в какой степени в структуре данного языка наличествует тот или иной тип; на этом основании предпринимаются попытки дать количественную интерпретацию типологической характеристики языка. Основной проблемой для типологической К. я. является создание описаний языков, выдержанной в единой терминологии и опирающихся на единую концепцию языковой структуры и системы непротиворечивых и достаточных критериев типологического описания. Наиболее принята следующая типологическая К. я.: изолирующий (аморфный) тип — неизменяемые слова при грамматической значимости порядка слов, слабое противопоставление значимых и служебных корней (например, древнекитайский, вьетнамский, йоруба); агглютинирующий (агглютинативный) тип — развитая система однозначных аффиксов, отсутствие грамматических чередований в корне, однотипность словоизменения для всех слов, принадлежащих к одной части речи, слабая связь (наличие отчётливых границ) между морфами (например, многие финно-угорские языки, тюркские языки, языки банту); флектирующий (флективный) тип объединяет языки с внутренней флексией, то есть с грамматически значимым чередованием в корне (семитские языки), и языки с внешней флексией, фузией, то есть с одновременным выражением нескольких грамматических значений одним аффиксом (например, руками — творительный падеж, множественного числа), сильной связью (отсутствием отчётливых границ) между морфами и разнотипностью склонений и спряжений (в некоторой степени — сомали, эстонский, нахские языки); в древних и некоторых современных индоевропейских языках сочетаются внутренняя флексия и фузия. Ряд типологов выделяет также инкорпорирующие (полисинтетические) языки, где имеются "слова-предложения", сложные комплексы: в состав глагольной формы включаются (иногда в усеченном виде) именные основы, соответствующие объекту и обстоятельствам, субъекту, а также некоторые грамматические показатели (например, некоторые языки индейцев Америки, некоторые палеоазиатские и кавказские языки). Эту типологическую К. я., в основе своей морфологическую, нельзя считать окончательной главным образом из-за её неспособности отразить всю специфику отдельного языка с учётом его структуры. Но в ней содержится в неявной форме возможность её уточнения путём анализа др. сфер языка. Например, в изолирующих языках типа классического китайского, вьетнамского, гвинейских наблюдаются односложность слова, равного морфеме, наличие политонии и ряд др. взаимосвязанных характеристик.

Лит.: Сепир Э., Язык, пер. с англ., М., 1934; Кузнецов П. С., Морфологическая классификация языков, М., 1954; Новое в лингвистике, в. 3, М., 1963; Реформатский А. А., Агглютинация и фузия как две тенденции грамматического строения слова, в кн.: Морфологическая типология и проблема классификации языков, М.—Л., 1965; Успенский Б. А., Структурная типология языков, М., 1965; Климов Г. А., Кавказские языки, М., 1965; Иллич-Свитыч В. М., Материалы к сравнительному словарю ностратических языков, в кн.: Этимология. 1965, М., 1967; его же, Опыт сравнения ностратических языков, М., 1971; Типы лингвистических структур, в кн.: Общее языкознание, 3 изд., М., 1972; Schmidt W., Die Mon-Khmer-Völker, Braunschweig, 1906; Les langues du monde, nouv. éd., t. 1—2, P., 1964; Lewy Е., Kleine Schriften, B., 1961; Collinder B., Hat das Uralische Verwandte?, Uppsala, 1965; Greenberg J., The languages of Africa, Bloomington — The Hague, 1966; Home K. М., Language typology 19-th and 20-th century views, Wash., 1966; Pottier B., La tipologie, в кн.: Encyclopédie de la Pléiade. Le langage, P.,1968; Veenker W., Verwandschaft zwischen dem Finnougrischen und entfernteren Sprachgruppen?, "Ural-Altaische Jahrbücher", 1969, Bd 41.

А. Б. Долгопольский, М. А. Журинская.